См., к примеру, цитированную выше статью Коккьяры, в которой, однако, данные мотивы не соотносятся с описаниями жизни американских туземцев (об отсутствии у них частной собственности см.: Romeo R. Le scoperte americane nella coscienza italiana del Cinquecento. Milano-Napoli, 1971. P. 12 sgg.). О связях утопий с заокеанскими открытиями см.: Ackermann E. M. «Das Schlaraffenland» in German Literature and Folksong. Op. cit. P. 82, 102.
Можно вспомнить о том, какой смысл вкладывал Фрейд в понятие остроумия: оно «подрывает те общественные установления, моральные или религиозные принципы, мировоззренческие позиции, которые пользуются таким непререкаемым авторитетом, что какой-нибудь протест против них возможен лишь в превращенной форме острословия, и к тому же прикрытого маской серьезности» (Orlando F. Per una teoria freudiana della letteratura. Torino, 1973. P. 46 sgg.). Так, в течение XVI века «Утопия» Томаса Мора разошлась по сборникам фривольных и легкомысленных парадоксов.
См.: Grendler P. F. Critics of the Italian World (1530–1560). Anton Francesco Doni, Nicolo Franco and Ortensio Lando. Madison, Wisconsin, 1969. Я использовал издание «Миров», опубликованное в 1562 г. (Mondi celesti, terrestri et inferaali de gli academici pellegrini...); диалог о «Новом мире» находится на с. 172–184.
Ср.: Graus F. Social Utopies in the Middle Ages. Op. cit. P. 7, который утверждает, что идеология страны Кокань не городская в принципе. Своего рода исключением из этого правила представляется «Новая история страны Кокань», опубликованная в Сиене в конце XV в.; на нее ссылается Росси (Le lettere di messer Andrea Calmo. Op. cit. P. 399), мне не удалось разыскать этот текст.
Ср.: Lovejoy A. O., Boas G. Primitivism and Related Ideas in Antiquity. Baltimore, 1935; Levin H. The Myth of the Golden Age in the Renaissance. L., 1969; Kamen H. Golden Age, Iron Age: a Conflict of Concepts in the Renaissance // The Journal of Medieval and Renaissance Studies. 1974. No 4. P. 135–155.
Об этом разграничении см.: Frye N. Varieeies of Literary Utopias // Utopias and Utopian Thought. Cambridge (Mass.), 1966. P. 28.
Ср.: «Все было общим, и крестьяне одевались также, как горожане, ибо каждый доставлял в город плоды своего труда и брал все, что ему было надобно. И попробовал бы ктонибудь продавать, перепродавать, покупать и закупать» (Doni A. Mondi. Op. cit. P. 176).
О содержании городской утопии Дони см. замечания (довольно поверхностные): Simoncini G. Citta e societa nel Rinascimento. Torino, 1974. I. P. 271–273.
См.: Grendler P. F. Critics of the Italian World. Op. cit. P. 175–176. Выводы Грендлера не всегда представляются убедительными: к примеру, говорить применительно к Дони о материализме — явная натяжка (хотя у Грендлера на этот счет имеются некоторые колебания — см. С. 135 и 176). Так или иначе религиозные сомнения Дони не подлежат сомнению; похоже, их не учитывает Тененти (Tenenti A. L'utopia nel Rinascimento (1450–1550) // Studi storici. VII. 1966. P. 689–707), который в связи с «Новым миром» предпочитает говорить об «идеальной теократии» (С. 697).
Doni A. Mondi. Op. cit. P. 194. Грендлер (с. 176) считает, что речь идет о «orthodox religious coda» («ортодоксальной религиозной коде»); на самом деле в этих словах отражается упрощенное понимание религии, столь характерное для Дони.
Lamento de uno poveretto huomo sopra la carestia, con I'universale allegrezza dell'abondantia, dolcissitno intertenimento de spiriti galanti. S. I., s.d. (я просматривал экземпляр, хранящийся в Болонской коммунальной библиотеке).
Бахтин совершенно справедливо подчеркивает пафос всеобщего круговорота, присущий народным утопиям. В то же время, вступая с этой идеей в некоторое противоречие, он приписывает ренессансному карнавальному мироощущению стремление к решительному разрыву со старым феодальным порядком (Op. cit. P. 215, 256, 273–274, 392; см. рус. цит. изд.: с. 223, 258–259, 278, 368–369). В этом противопоставлении двух образов времени — линеарного и циклического — чувствуется некоторая натяжка, связанная с попыткой выдвинуть на первый план революционные тенденции народной культуры. Это, может быть, самая спорная сторона замечательного исследования Бахтина. Ср.: Camporesi P. Caraevale, cuccagna e giouchi di villa (Analisi e documenti) // Studi e problemi di critica testualeio No 10. 1975. P. 57 sgg.
См.: Ibid. P. 17, 20–21, 98–103, passim (но ср. предыдущее примеч.). В отношении Кампанеллы эту проблему рассматривает Фирпо: Firpo L. La cite ideale de Campanella et Je culte du Soleil // Le soleil a la Renaissance. Science et mythes. Bruxelles, 1965. P. 331.
Bachtin M. Op. cit. P. 89—90.
См.: Ibid. P. 218, 462 (русс. изд.: С. 223, 441–442) и в особенности: Ladner G. B. Vegetation Symbolism and the Concept of Renaissance // De artibus opuscula XL. Essays in Honor of Erwin Panofsky. N. Y., 1961. I. P. 303–322. Ср. также: Idem. The Idea of Reform: Its Impact on Christian Thought and Action in the Age of the Fathers. Cambridge (Mass.), 1959. He утратило своего значения: Burdach К. Riforma — Rinascimento — Umanesimo. Firenze, 1935. P. 3–71.
Даниил 7, 13 и далее. Это один из основополагающих текстов для милленаристской литературы.
Scalzini М. II secretario. Venezia, 1587. P. 39.
Ср.: Valesio P. Strutture dell'alliterazione. Grammatica, retorica e folklore verbale. Bologna, 1967 (в особенности с. 186 — об аллитерациях в языке религии).
Stella A. Anabattismo e antitrinitarismo. Op. cit. P. 29; Idem. Guido da Fano eretico del secolo XVI al servizio dei re d'Inghilterra // Rivista di storia della Chiesa in Italia. XIII. 1959. P. 226.
Речь идет о довольно распространенном богохульстве, что следует, в частности, из свидетельских показаний, полученных в 1599 г. против некоего Антонио Скуделларио по прозвищу Форназьер, жившего неподалеку от Вальвазоне.
Bocchi A. Symbolicarum quaestionum... libri quinque. Bononiae, 1555. С. LXXX-LXXXI.
Соответствует первой ступени школьного обучения. Об этом эпизоде в жизни Меноккио у нас, к сожалению, нет других сведений.
Ср.: Ginzburg С. II nicodemismo. Simulazione e dissimulazione religiosa nell'Europa del '500. Torino, 1970.
L'Alcorano di Maometto, nel qual si contiene la dottrina, la vita, i costumi et le leggi sue, tradotto nuovamente dall'arabo in lingua italiana. Venezia, 1547. С. 194
Эта персонализация бросает свет на отношение к смерти простых людей того времени, о чем мы до сих пор знаем крайне мало. Немногочисленные свидетельства, как правило, доходят до нас деформированными господствующим стереотипом, как в том случае, о котором говорится в: Mourir autrefois. P., 1974. P. 100–102.